Это воспоминания Д. Белозовской¹⁷, И. Гусарова¹⁸, Р. Майстренко¹⁹, В. Михайловского (Ц. Каца)²⁰, Л. Осадчей²¹, И. Пинкерт²², Ш. Полищук²³, П. Рабцевича²⁴, Р. Шварцман²⁵, Р. Штейна²⁶, Ф. Штемберг (Народницкой)²⁷.

Ниже мы будем иметь возможность наблюдать это, в частности, на примере таких, на первый взгляд странных и невразумительных документов, как воспоминания Р. Майстренко и Ф. Штемберг (Народницкой).

Вот как выглядят у И. Левитаса воспоминания Р. Майстренко, которой в 1941 г. было всего три года:

В тексте, приведенном Б. Забарко, Р. Майстренко вспоминает себя «под кирпичной стеной». Краевед М. Кальницкий в своем исследовании (о котором подробно речь пойдет ниже) обратил внимание на эту деталь и отождествил «кирпичную стену» Р. Майстренко с «тыловой стеной, которая отгораживала с севера территорию еврейского кладбища от незаполненной части Кирилловского православного кладбища»¹⁰².

Поэтому в его версии воспоминаний Р. Майстренко «кирпичная стена» превращается в просто «стену» «возле стадиона «Старт»», что сразу уводит данный эпизод хронологически и географически от спорной точки.

Р. Майстренко в 1941 г. было всего три года.

Однако вернемся к рассказу Р. Майстренко:

Стена, у которой сидела маленькая Р. Майстренко - это, действительно, стена еврейского кладбища, только не северная, а южная, шедшая непосредственно вдоль улицы Мельникова. Оттуда бабушка Р. Майстренко побежала назад против хода движения людей, на еврейское кладбище.