Именно в ней появилась версия о расстрелах, которые якобы производились за территорией Еврейского кладбища, с противоположной от ул. Мельникова стороны, там, где оно смыкалось с православным Кирилловским кладбищем.

Краевед М. Кальницкий в своем исследовании (о котором подробно речь пойдет ниже) обратил внимание на эту деталь и отождествил «кирпичную стену» Р. Майстренко с «тыловой стеной, которая отгораживала с севера территорию еврейского кладбища от незаполненной части Кирилловского православного кладбища»¹⁰².

Вдоль мыса между Бабьим и Репьяховым ярами в Кирилловской роще постепенно формировалось Кирилловское православное кладбище (перестало действовать в 1929 г.).

М. Кальницкий, оставаясь в рамках версии А. Шлаена, предположил, что речь здесь идет о «тыловой стене, которая отграничивала с севера территорию еврейского кладбища от незаполненной части Кирилловского православного кладбища.

Примерно 3 или 4 ноября с.г. за Кириловским кладбищем пойманы, где и зверски их убили»³¹⁵ (док. № 17).

К сожалению, поскольку при выборе места руководствовались изысканиями А. Шлаена (подробнее о них см. в материале «Источники и литература...»), «Менора» была поставлена за Еврейским кладбищем на территории бывшего Кирилловского православного кладбища, которое было закрыто еще в 1929 г.

В 2000 г. недалеко от «Меноры», на бывшем Кирилловском православном кладбище был установлен крест с надписью: «На этом месте 6 ноября 1941 г. были расстреляны священнослужители архимандрит Александр Вишняков и протоирей Павел за призыв к защите Отчизны от фашистов».

Примерно 3 или 4 ноября с.г. за Кирилловским кладбищем [они были] пойманы, где и зверски их убили.